Новости. Наш паровоз, вперед лети!

Еженедельник "Пятница", 29.11.2007.

Даже с великими путешественниками такое иногда случается. Причем гораздо чаще, чем принято полагать: едешь в одно место, попадаешь - в другое. Колумб направлялся в Индию, а открыл Америку. И ладно бы, если одну ее. Так нет же: великий мореплаватель открыл для европейцев еще и дурное зелье - табак. До сих пор боремся

Нечто подобное стряслось с Рудольфом Фердинандовичем Сиверсом. Тоже "великим", хотя и не мореходом - революционером. 15 декабря 1917 года он вместе с верными соратниками отправился со станции Основа на Дон - громить коварную "контру". Но на пути отважных путешественников оказалась "Америка" - город Змиев.

Бойцы товарища Сиверса, точь-в-точь как матросы Колумба, открыли там чудодейственное зелье. Вернее, склады, где оно хранилось. По странному совпадению, последствия этого открытия тоже оказались "долгоиграющими". Хотя и не настолько, как в случае с Колумбом: за семьдесят с лишним лет их все-таки расхлебали. Возможно, справились бы и раньше, если бы события, подобные змиевским, не прокатились тогда по всей необъятной стране. Привлекательность революции, как и любого существа женского пола, с каждой новой дозой алкоголя только повышалась.

Сколько именно водки хранилось на змиевских складах, сказать трудно. Однако ее вполне хватило для того, чтобы залить глаза двухтысячному красному воинству. К вечеру в отряде Сиверса на ногах не держался никто, включая бойцов, остававшихся на станции. Матросы и красногвардейцы, совершившие марш-бросок в город, щедро поделились добычей с товарищами по оружию. Революционный поход неожиданно застопорился.

Надежды командира на ожидавшееся из Харькова пополнение оказались напрасными. Все пассажиры трех красногвардейских эшелонов, прибывших на станцию Змиев 16 декабря, уверенно отправились по следам своих предшественников. А по пути раскурочили еще и склад теплой одежды, принадлежавший Красному Кресту.

На второй день "грабиловки" к пришельцам подключились аборигены. Благо, им никто не препятствовал. Змиевские крестьяне ловко заливали "жидкую валюту" в бочки, ведра и любые мало?мальски подходящие емкости, не обращая внимания на беспорядочную стрельбу и пьяные песни "нагрузившихся" большевиков. Город погружался в пучину анархии.

Попытка Сиверса отрезвить свое воинство известием о приближающемся противнике возымела неожиданные последствия. Нестойкие стали разбегаться, а бойцы покрепче потребовали у командира отправить их обратно. Утром 17 декабря один эшелон с "отказниками" ушел на Основу.

Там красногвардейцы учинили скандал, требуя у дежурного паровоз для дальнейшего продвижения к Харькову. Поскольку в процессе разборок администрация станции исхитрилась исчезнуть, остаток пути "революционерам" пришлось проделать пешком. А было это делом отнюдь не легким. Широкие красногвардейские плечи буквально стонали под тяжестью вещмешков, забитых позаимствованными на Основе- пряниками. Ничего более ценного в "проверенных" бойцами вагонах обнаружить не удалось.

Тем временем упрямый Сиверс все-таки вывез свою поредевшую армию из заколдованного города. Но недалеко. "Красные" эшелоны остановились уже перед Шебелинкой: на путях валялись четыре перевернутых вагона. Их пришлось убирать.

Физический труд на свежем воздухе быстро напомнил бойцам об оставленной в Змиеве согревающей жидкости. Состав из сорока пяти вагонов двинулся обратно - на дозаправку. Случилось это крайне не вовремя: со стороны Харькова как раз подходил пассажирский поезд і?1. "Торжественная встреча" состоялась на станции Змиев.

Машинист пассажирского, по-видимому, не был знаком с крылатым ленинским выражением - "мы пойдем другим путем". Ибо свой состав он направил на путь, уже занятый большевистским эшелоном. "Коні не винні", - сказал бы в подобном случае украинский классик. Однако во время столкновения больше всего пострадали именно они: трое погибло, несколько было ранено. Не удалось дожить до "триумфа Советской власти" и одному из пассажиров. Восемь человек отделались легкими ранениями.

Материальный ущерб тоже оказался немалым. Пять вагонов с оружием и один с багажом были разбиты вдребезги. Получили серьезные повреждения три пассажирских и пять товарных вагонов, пострадал паровоз.

Попытка оперативно "назначить крайнего" большевикам не удалась. Товарищ Егоров, дежуривший в тот злополучный день, с фантастической скоростью растворился в морозной мгле. То же самое сделал и второй помощник начальника станции. К вечеру 18 декабря значительный участок Северо-Донецкой магистрали оказался едва ли не беспризорным. Куда-то исчез начальник станции Шебелинка, помощник начальника станции Балаклея.

Эпидемия побегов объяснялась очень просто: растянувшееся по линии пьяное большевистское воинство требовало вагонов, паровозов, топлива. А в случае отказа угрожало служащим самыми крутыми мерами. Расстрелом, как начальнику станции Змиев Борисенко, или петлей, как балаклейскому железнодорожнику Левчуку.

Обидно было бы зависнуть на фонаре, не дождавшись торжества "мировой революции". Потому и удирали, не чуя под собою ног, "труженики стальных магистралей". Самые проницательные - вместе с семьями и куда подальше. То, что от "экспедиции" Сиверса не пострадал ни один человек в униформе с молоточками, можно объяснить только чудом. Или отсутствием у "товарищей" действительно сильного желания добраться на Дон. А вот когда их прижимало по-настоящему-

А, впрочем, только ли их? В те страшные годы на железнодорожниках успели отыграться представители всех воевавших сторон. И не только отыграться, но и обвинить в этом своих противников. Странные были "путешественники" - жестокие и лживые-

Эдуард Зуб, для "Пятницы"